МУСИК, ЧЕЛОВЕК-ИСКЛЮЧЕНИЕ

 

Мы были знакомы совсем недолго, лет 45 с хвостиком. Но зато в двух веках и на двух континентах. Наша первая встреча в сентябре 1971 года была совершенно случайной. Это произошло на Ленинском проспекте около универмага «Москва» – самой заметной достопримечательности в окрестностях нашей Второй школы. Я был новобранцем в девятом классе, сформированном годом раньше. Компания человек из шести-семи двигалась в сторону троллейбусной остановки, когда Марьяна Лифшиц воскликнула: «Ой, это Мусик!». Я подумал, что она наткнулась на котенка. Но котенком оказался очень статный высокий мужчина средних лет с курчавой прической, большими выразительными глазами и широкой улыбкой. Марьяна представила ему меня: «Это наш новый одноклассник Лёня Гурвиц». За спиной раздался игриво-елейный голос Юры Заполя: «Зовите его просто Леонид Ильич».  «Что, так прямо и есть?», спросил мужчина. Получив утвердительный ответ, он протянул мне руку и сказал: «Ну, тогда я просто Мусик». Мне объяснили, что это папа нашей одноклассницы Жеки Кагановой (в описанной сцене она не участвовала).

 

Помнится, я подумал, что звучание слова «Мусик» как-то не очень соответствует облику взрослого, крепкого и очень обаятельного мужчины. Исключение, подумал я. Оно оказалось далеко не последним, что само по себе превращало эти исключения в правило.

 

Исключение № 1: Мусик жив

 

Вскоре после первой случайной встречи на Ленинском я оказался дома у Жеки и познакомился с её мамой Эллой Мироновной (Эллочкой; я уже не удивлялся применению уменьшительных имен по отношению к людям на поколение старше меня) и бабушкой Мариам Самойловной. Очень это был гостеприимный дом, бывать в котором всегда было радостью. В первый же мой приход в этот дом я увидел фотографию Мусика с орденом Красной Звезды. Это меня несколько озадачило. Априори я считал Мусика чуть моложе моего папы, который был почти самым молодым возможным фронтовиком: его год рождения – 1925. В мирное время таким орденом награждали очень редко и только военнослужащих. Неужели Мусик –фронтовик? Да, фронтовик, подтвердила Жека, и он 1921 года рождения. Служил в Черноморском флоте.

 

Тут я задумался. В нашей семье война оставила очень глубокий след, и многое с ней связанное я знал с раннего детства. Знал, например, что мужчин 1919-1922 годов рождения в послевоенном Советском Союзе было катастрофически мало – война выкосила почти под корень это поколение молодых солдат и офицеров.

 

Каждому, кто читал книгу Моисея Исааковича Каганова «Длинная жизнь», хорошо известна цепочка случайных обстоятельств, которая привела на флот ещё в предвоенном 1939 году студента-второкурсника и сохранила ему жизнь на войне, длившейся 1418 бесконечных дней. Иначе как счастливым исключением это не назовешь.

 

Исключение № 2: физико-лирик

 

Никогда не слышал, чтобы Мусика называли «шестидесятником». Но он таковым, конечно, был. Во всяком случае в моем представлении он очень органично вписывается в эту группу людей, которая хоть на какой-то короткий миг победила беспросветный вековой мрак хаоса, тираний, лицемерия и трагедий нашей бескрайней родины.

 

Именно тогда, на пороге 60-х с подачи Бориса Слуцкого возникло знаменитое противопоставление физиков и лириков. Оставим на растерзание любителям схоластики точное определение понятий «почет» и «загон», которыми оперировал автор известной строфы. А для себя оставим лишь самое простое: да, были в нашей стране в то время и физики (знаем многих поименно), и лирики (тоже знаем, причем хороших). В школьные годы себя я, конечно, ассоциировал с физиками, хотя многих лириков уважал. Чуть позже грань начала как-то размываться, но и в том, и в другом стане были явные коренные группы: здесь – физики, там – лирики.

 

Ну и как быть с Мусиком? Он ведь физик школы Ландау, какие могут быть сомнения относительно ученика и друга Ильи Михайловича Лифшица? А как же тогда быть со всем нам известным фактом, что Мусик был настоящим знатоком поэзии и другом, а также «доверенным» читателем и критиком Юлия Даниэля, Булата Окуджавы, Давида Самойлова, Анатолия Якобсона и многих других безусловных «лириков»?

 

Все очень просто: Мусик был исключением, он был физико-лириком (или лирическим физиком, если угодно). Не абсолютным исключением, но все же редким. Тот же Илья Михайлович Лифшиц был музыкантом практически профессионального уровня. Мой собственный «босс» Иосиф Самуилович Шкловский, ярчайший астрофизик, был знатоком поэзии и живописи, и любил приговаривать, что родился художником, а астрономом стал случайно.

 

Случайно или нет, но и Мусик оказался в пограничной зоне исключений между физиками и лириками. В очень малочисленной, но хорошей компании. А нам просто повезло оказаться поблизости.

 

Исключение № 3: ровесник

 

Соотносить себя с ровесниками, особенно близкими духовно или профессионально, удается как-то само собой. При этом ошибки довольно редки, большие во всяком случае. Но с Мусиком этот психологический феномен не работал. Не знаю как кому, но мне он казался абсолютно «своим» в компании людей на 20, 30, 40 и более лет моложе него. Как это ему удавалось – загадка. Помню, как мы с ним в середине 70-х азартно обсуждали перспективы 3D-кино (в единственном московском голографическом зале в кинотеатре «Октябрь» шел тогда единственный 3D-фильм «Таинственный монах»), причем я не замечал, что разговариваю с человеком на 35 лет старше себя. То же самое происходило четвертью века позже, уже в Бельмонте, когда мы с Мусиком пытались найти нечто общее между физикой металлов (в которой я мало что смыслю) и радиоастрономией. По моим наблюдениям, Мусик был замечательным дружественным спарринг-собеседником и для поколения наших детей – знаю это по собственному сыну Максиму. Пожалуй такой «поколенческой инвариантности» я больше не встречал. И здесь Мусик был исключением - он был ровесником для всех поколений.

 

------------ *   *   * -----------

 

Совсем недавно, весной 2021 года, мне пришлось обсуждать возможную публикацию в журнале «Природа» статьи-обзора по новостям физики. В какой-то момент сотрудница редакции мечтательно произнесла: «Вот если бы попросить о такой статье Мусика...». Замечу в скобках, этой сотруднице лет на двадцать меньше, чем мне...

 

Нам повезло, мы знали и любили Мусика. Человека-исключение. Исключительного человека.

 

Леонид Гурвиц

 

Hoogeveen, 2021.06.13